Как я отмечал в разных своих «произведениях», и в прозаических, и в стихотворных, я – «дитя блокады», считаюсь, в соответствии с Федеральным законом «О ветеранах», ветераном Великой Отечественной Войны и имею соответствующее удостоверение. Надо отдать должное властям, будь то в советское или в нынешнее время, они меня не забывают и на все юбилейные даты, связанные с прорывом или окончанием блокады, тем более с окончанием войны, награждают. Причем, сделать им это не просто, в связи с тем, что я многократно переезжал, адрес прописки менялся, а тем более менялся адрес проживания. Выручает номер мобильного телефона, который остается неизменным. И выглядит это так: звонит женский голос (хочется сказать с паточным оттенком) и спрашивает: «Александр Яковлевич?». — Я отвечаю: «Да», и на некоторое время наступает пауза, видимо, женщина на том конце телефона (если у мобильного телефона есть конец?) отмечает в какой- то ведомости «жив» и приглашает меня приехать в управу и получить памятную медаль. Я совершенно искренне радуюсь, что меня помнят, и с большой радостью соглашаюсь приехать. Мне вручают медаль, красочные поздравительные открытки от главы управы и других лиц, поздравляют, и под конец вручают подарок в пакете или в коробке. Так было и в этом году в связи с 75-летием Победы, только подарок был особый. Им оказался чудесный шерстяной плед с кистями. Этот подарок оказался для меня символичным. И вот, почему. Уже после окончания войны в нашей семье очень долго «жил» плед, который пробыл с нами всю долгую эвакуацию. Особенностью этого пледа было то, что в нём недоставало многих кисточек. Секрет их отсутствие состоял в следующим. Во время войны основным прибором для освещения служили «коптилки». На фронте их изготовляли из снарядных гильз. А в эвакуации, откуда гильзы? И они изготовлялись по-другому. Брался флакон из-под одеколона, в него наливался керосин, вставлялся фитиль и поджигался. Пламя было, конечно, слабеньким и коптящим. Но можно было при этом свете ужинать, мама могла шить или штопать, а я мог рисовать. Так вот, моя мама быстро выяснила, что кисточки от пледа являлись идеальными фитилями – они хорошо подходили под диаметр отверстия флакона. И мама начала отстригать кисточки. Но её художественный вкус (в буквальном смысле художественный, поскольку мама была художницей) не позволял ей отстригать кисточки подряд, и она выстригала каждую третью. Вот в таком виде тот плед и прожил у нас довольно долго, и я любил в него кутаться, пока моль не проела его во многих местах. Глядя на новый плед, мне хочется пожелать ему навсегда сохранить все кисточки, Вы меня поняли: «Только б не было войны!»